Наряду с реализациями модернистской ментальности начала XX в. в различных сферах искусства и культуры, модернизм в архитектуре обнаружил свое присутствие в образе "Современного движения". Доктрина "Современного движения" синтезировала в себе социальные, технические, этические и эстетические утопии. Большинство авторов указывают на то, что само слово "модернизм" передает, прежде всего, идею новизны, беспрецедентности и лишь отдаленно связано с понятием современности. Архитектурный модернизм поднимал флаг новаторства, отказа уже не от какой-либо конкретной исторической традиции, а от традиции мирового искусства вообще.

    Перенесенный в канун Второй мировой войны на почву Нового Света архитектурный модернизм потерял свой бунтарский импульс. Послевоенное время показало, что модернизм, длительное время демонстрировавший оппозиционную роль по отношению к капиталистическому укладу (что и придавало ему энергию и силу), начал институализироваться. Классики высокого модернизма стали частью канона: их преподавали в школах, изучали в университетах.

    Усилившиеся к началу 1950-х гг. противоречия между старой гвардией СНАМ и более молодыми архитекторами, закончившиеся распадом Международных конгрессов современной архитектуры, породили ощущение, что ситуация в архитектуре может получить некий обновляющий импульс. Однако движение "новый брутализм", включившее в себя молодое поколение архитекторов, выразило принципиальный отказ от поисков "архитектуры на все времена", столь характерных для пионеров новой архитектуры. По выражению одного из архитектурных критиков, их творчество все же посвящено архитектурной традиции, так, как ее понимают во всем мире: их целью является не иная архитектура, а путь к Архитектуре. Новая волна оптимистических техницистских утопий была вызвана в начале 1960-х гг. развертыванием научно-технической революции и порожденными ею иллюзиями. Однако Бакминстер Фуллер в целом не интересовался социальными и экологическими последствиями своих творений, а деятельность, например, архитектурной группы "Аркигрэм" была скорее близка к злоупотреблению ироническими формами научной фантастики.

    Модернизм в 1970-е годы оценивается уже как утопическая программа, родившаяся на необоснованном, с точки зрения постмодернистов, желании вернуть миропорядок, принципиально невозможный в XX в., опираясь на идею всемогущества техники, идею, воспринимаемую в последней трети столетия как мифологему ушедшей эпохи. Рассмотрение показывает, что в ценностях и канонах форм классического архитектурного модернизма проявляется старое правило композиции, связанной с иерархией, порядком, гармонией целого. Классическая архитектура модернизма имеет все тот же рациональный источник в основе своих поисков. Эпоха Просвещения стремилась к рациональному процессу планирования с помощью архитектуры, которая должна была символизировать величие разума, а не божественный порядок, как было в средневековье.

    В действительности модернизму, несмотря на декларируемую им программу революции, едва ли удалось порвать с традицией. На смену божественному порядку пришел рациональный порядок. Таким образом, модернизм был лишь "переизданием" классической архитектуры.

    Таким образом, главная задача современной инженерной экологии - гармонизация внутренних этических норм инженера и его деятельности. Принцип гармонии должен быть заложен в его духовную жизнь.