Известно, что гуманизм (от лат. Humanus — человеческий, человечный) как широкое течение общественной мысли и как исторически изменяющееся мировоззрение, признающие личность человека и "вещи, относящиеся к жизни и нравам, которые совершенствуют и украшают человека" (Л. Бруни) вышей ценностью, впервые заявил о себе в эпоху Возрождения. Представление Данте, Джотто и других предшественников гуманизма о человеке как высшем начале Бытия получило обоснование и развитие в гуманистической этике Лоренцо Валлы, Пико делла Мирандолы и других мыслителей эпохи Возрождения. Идеалы красоты и гармонии действительности утверждались в творчестве великих гуманистов Альберти, Рафаэля, Микеланджело, Бруно, Галилея и их последователей. К числу титанов Возрождения человечество по праву относит и Леонардо да Винчи, все многообразное творчество которого пронизано ощущением цельности и стройной закономерности мироздания, признанием безграничных возможностей человека и его разума. Провозглашение гуманистами прав личности на счастье, свободное развитие и полную самореализацию утверждало благо человека как критерий оценки деятельности государства и других социальных институтов. Отсюда вытекают развивавшиеся Гольбахом, Гельвецием, Дидро и другими философами принципы равенства, справедливости и человечности как основания и нормы отношений между людьми. Но положенная затем в основание идеологии индустриального общества индивидуалистическая концепция не только указала путь к освобождению личности, но и углубила противоречие между демократией, свободой и правами человека. Уже в период становления этой идеологии (XVII в. — нач. XIX в.) предпринимались попытки обосновать необходимость сочетания интересов свободной личности и общества. Однако вывод Канта о том, что сущностью гуманизма является признание человека целью, но не средством для другого человека, в условиях либерального и "гуманного" индустриального общества не воспрепятствовало обращению большинства свободных граждан в средство производства капитала, присваиваемого меньшинством. Становление индустриализма, крупного машинного производства и рыночных капиталистических отношений сопровождалось формированием демократических политических систем, признававших на словах личную свободу и другие права человека, но в то же время целенаправленно подчинивших значительную часть общества чуждым ему социальным силам и законам, что привело к формированию подверженного различного рода отчуждениям "частичного человека" (К. Маркс), весьма далекого от созданного гуманистами идеального образа. Научно-техническая революция XX в. и переход мировой экономики от экстенсивного развития крупной машинной промышленности к интенсивному производству продукции на базе наукоемких "высоких" технологий, овеществляющих новейшие теоретические знания о глубинных свойствах вещества, энергии и информации, привели к быстрому росту общественных производительных сил. Как известно, для этого потребовалось не только изменить организацию производственной деятельности, но и откорректировать цели, средства и даже тип социокультурного, хозяйственного и политического развития общества. Перестройку наработанных в прошлом норм и способов жизни с целью адаптации общества к новым историческим условиям принято называть его модернизацией. Известно, что исторические периоды такого рода человечество переживало и ранее. Однако, происходящая на рубеже XX и XXI вв. модернизация имеет существенные особенности, анализ которых еще далек от завершения. Так, до сих пор не осмыслен в полной мере и не рассмотрен в контексте истории всего цивилизационного процесса трагический парадокс нашего времени, когда достигшее высот технологического могущества человечество оказалось ввергнутым в глобальный экологический кризис.

    В недостаточном теоретическом уяснении исторических корней, причин и природы этого парадокса кроются и общепризнанные сегодня недостатки в реализации концепции безопасного и устойчивого развития и разработанных на ее основе международных и национальных программ. Сама концепция Рио не оправдала в полной мере надежд на коренное изменение негативных тенденций в развитии техногенной цивилизации и, как показала недавняя дискуссия на проходившем в Йоханнесбурге Всемирном саммите — 2002, встречает сегодня серьезных противников. Не анализируя здесь реальные, действительно существующие основания для такой точки зрения, разделяемой не только отдельными специалистами, но и правительствами ряда развивающихся стран, заметим, что, на наш взгляд, ни концепция Рио, ни альтернативная ей теория ускорения экономического роста, объявляющая саму идею устойчивого и безопасного развития "устойчивой экохондрией", не могут служить достаточным обоснованием новых целей и способов постиндустриальной модернизации общества и не обеспечивают выход техногенной цивилизации из кризиса. Оба этих подхода по существу не затрагивают корневых причин характерного для индустриальной эпохи экстенсивного природопользования и его базы — стимулируемого рынком спроса на материальные продукты переработки естественных (природных) ресурсов в искусственные вещества и предметы, большая часть которых выводится из естественного кругооборота веществ и деформирует биосферу.

    Удовлетворяя очевидную потребность в экономическом росте, население развивающихся стран решает действительно важные жизненные проблемы, но в то же время перенимает установки "потребительского общества", сложившегося на Западе в XIX - XX вв., на потребление материальных благ как смысл жизни. Таким образом, увеличение потребления у большинства населения развивающихся стран имеет тенденцию к трансформации в сверхпотребление, как это произошло в свое время и с западным обществом. Как ни важны для общества социальные проблемы технического развития как источника материальных благ, при их постановке и решении необходимо учитывать более общие объективные тенденции эволюции природы. Превращая природу, понимаемую как "окружающая среда", в искусственно выстраиваемый и рационально регулируемый артефакт, человек неизбежно изменяет и самого себя, так как перестраивает и технизирует не нечто иное, внешнее по отношению к себе, а всю систему, элементом которой является и в структуру которой органически включен.

    Из этого вытекает достаточно очевидный вывод: преодоление системного глобального кризиса техногенной цивилизации и ее эволюционный переход в постиндустриальную эпоху возможны лишь при условии пересмотра исторически сложившихся мировоззренческих и методологических оснований выбора целей и способов жизнедеятельности современного общества. Решение связанных с этим проблем лежит за пределами самой техники и относится к компетенции интеллектуальной деятельности и духовной культуры. "Заблуждается тот, кто полагает, будто бы с экологическим кризисом можно справиться с помощью лишь экономических мер, - пишет известный философ В. Хёссе. — Экологический кризис обусловлен "стрелками", направлявшими движение к конкретным ценностям и категориям, без корректировки которых нам так и не удастся приступить к радикальным изменениям".

    Но что означает такая корректировка, и какими должны быть вносимые изменения и их последствия? Прежде всего, бросается в глаза масштабность выдвинутой Хёссе (и не им одним) проблемы. Перестройка системы духовных ценностей неизбежно влечет за собой коренное изменение миропонимания и мировоззрения людей, коренную переоценку ими целей и смысла жизнедеятельности общества и отдельного человека. Так возникает и становится предельно острой проблема нового Возрождения — формирование философии и культуры нового гуманизма, опирающегося на попранные индустриальным обществом общечеловеческие идеалы гуманистов эпохи Возрождения. Разрабатываемые со времен античности философские основания духовных ценностей и идеология возрожденческого гуманизма как регулятивы практической деятельности людей отвергают корысть, накопительство и сверхпотребление материальных благ как цели человеческого бытия. Они определяют принципиально иные, нежели сложившиеся в индустриальную эпоху, представления о личном и общественном благе и счастье, о целях и смысле жизни человека и общества. Только опираясь на высшие достижения человеческого духа, гуманизма и мировой культуры, еще можно попытаться перестроить преобладающие сегодня мировоззренческие основы и практические цели технико-технологической деятельности потребительского общества, переориентировать людей с задачи безграничного роста материального потребления на реализацию высших духовных ценностей, на научное, художественное и техническое творчество, бесконечное познание мира и самореализацию атрибутивных качеств человека как не только биологического, но, прежде всего, социального и духовного существа.

    Гуманизм Возрождения освободил человеческое сознание от ограничений, наложенных на него религией в эпоху средневековья. Сегодня актуально обращение к опыту духовной революции XV — XVI вв. для обоснования новых идеалов свободной личности, способной осознать свою ответственность за человеческое в человеке, преодолеть соблазны потребительства и выйти из исторического тупика рыночной экономики и порожденного ею глобального экологического кризиса. При всей сложности, почти утопичности эта задача нового возрождения гуманизма и его духовных ценностей все же представляется реальной уже потому, что не имеет приемлемой для людей исторической альтернативы.