Представления о вкладе семьи Рерихов в формирование современной системы наук, включая как практические направления естествознания, так и развитие философских знаний, были бы неполными без взгляда на жизнь и научную деятельность Юрия Николаевича Рериха, старшего сына и старшего брата великих художников Николая и Святослава Рерихов Юрия Рериха. Сферы его интересов, как и все, с чем связано имя Рерихов были разносторонни и в то же время взаимосвязаны, представляли собой образец ярко выраженного междисциплинарного (или, как иногда принято говорить, комплексного) подхода к изучаемым предметам, объектам, событиям, явлениям. Не случайно, когда говорят о Юрии Рерихе, часто вспоминают Леонардо да Винчи.

    Что значило имя Леонардо для всей семьи Рерихов? Прислушаемся к словам Николая Константиновича Рериха. Это не просто цитаты, но соотнесение места, времени и наследия семьи удивительных людей, ученых, художников. Рерихи ближе нам, современнее, чем Леонардо, и в то же время они дарят нам возможность увидеть ту тропинку, которая ведет к старинному мосту в "лунном пейзаже" загадочно улыбающейся женщины.

    Н. К. Рерих писал в своих дневниках в октябре 1941 г. "Святослав знает эту тему. Материалы: Вазари, Зейдлиц, Аллаш и многие другие. Но вот беда! Год смерти Леонардо варьируется разными авторитетами на шесть лет. И все это с доказательствами. Одни говорят, что король Франциск не присутствовал при кончине мастера, но Вазари трогательно описывает, как король поддерживал голову умирающего. Много таких разнобоев. Кому верить? Некоторые считают Вазари за непреложный авторитет, но другие подозревают у него немалые приукрашения. Все могло быть. И возрастом Вазари был на пятьдесят три года моложе Леонардо, и не мог быть в Амбуазе при смерти художника. Как всегда, слагались легенды. Кому-то хотелось еще красочнее, еще богаче рассказать о последних минутах великого мастера. По тем временам было принято поминать королей и пап около имен мастеров. Тициану король поднимал кисть. Рубенс, Ван Дейк, Веласкес, Гойя всегда около царственных особ. История искусств (хоть она и история) полна легендами.

    Конечно, в основе легенды бывала частица истины. Но как выделить ее. Историк должен быть тончайшим психологом, чтобы удержаться в пределах истины. Однажды обвиняли Бенуа и Грабаря в пристрастном извращении правды. Попросту говоря, уличали во вранье. Но один из присутствующих хотел смягчить положение и усмехнулся: "Ничего не поделаешь, ведь и Вазари привирал". Вообще, даты и факты поразительно стираются и мешаются. Ошибки истории! Около такого колосса, как Леонардо, всегда было и будет множество пересудов. Казалось бы, жизнь великого художника и мыслителя уже отображена и в исследованиях, и в литературе. Но каждое приближение личности славного мастера открывает бездну недосказанного, невыясненного. Никакие скальпели историков не откроют новых утверждений... Великий облик художника никогда не потускнеет". За два года до этого Н. К. Рерих отмечал: "Художник должен любить жизнь и показать нам, что она прекрасна. Без него мы сомневались бы в этом. Леонардо заповедовал:

    "Тот, кто презирает живопись, презирает философское и утонченное созерцание мира, ибо живопись есть законная дочь или, лучше сказать, внучка природы. Все, что есть, родилось от природы, и родило, в свою очередь, науку о живописи. Вот почему говорю я, что живопись — внучка природы и родственница Бога. Кто хулит живопись, тот хулит природу <...> Живописец должен быть всеобъемлющ. О, художник, твое разнообразие да будет столь же бесконечным, как явление природы! Продолжая то, что начал Бог, стремись умножить не дела рук человеческих, но вечные создания Бога. Никому никогда не подражай. Пусть будет каждое твое произведение как бы новым явлением природы". В истории перечисляются разнообразные, удивительные труды Леонардо да Винчи во всех областях жизни. Он оставил поразительные математические записи, исследовал природу, воздухоплавание, погружался в медицинские соображения. Он изобретал музыкальные инструменты, изучал химию красок, любил чудеса и естественные истории. Он украшал город великолепными зданиями, дворцами, школами, книгохранилищами; строил обширные казармы для войск, вырыл гавань, лучшую на всем западном берегу Адриатического моря, строил великие каналы; закладывал могущественные крепости, сооружал боевые машины; рисовал военные картины... Велико разнообразие!"

    Согласитесь, что механика Леонардо — это не крылья, а сам полет. Крылья можно изобретать, конструировать, испытывать. Полет можно ощутить и наслаждаться им. "Леонардо за свои мысли о крыльях едва не угодил на расправу инквизиторов, — писал Рерих.— Сколько Прометеев было приковано к скалам за мысли о благе человечества. Простой человеческий голос выявляется по всей Вселенной. Не знаем, где пределы этого распространения. И мысль еще быстрее звучания пронизывает пространство. Все зовет к дальнейшим открытиям. Мудрое строительство всем открыто. Даже самые тяжкие бедствия несут обновление. Болезненно растут крылья. Самопожертвование и неуклонное мужество расцветают не по наказу. От семьи, от первых дней школы выковывается расширенное сознание, доброта и сердечность - самые нежные цветы. Наконец, крылья человечества понесут вместо убийственных снарядов знания и радость". Эти слова были написаны Н. К. Рерихом в августе 1941 г., когда Россию утюжили фашистские танки и самолеты со свастикой на крыльях несли смерть.

    Крылья — это не просто атрибут "непонятного" механического устройства, а раскрытые объятия художника, восхищающегося миром, обнимающего человечество. Н. К. Рерих размышлял о том, что "бесконечное говорение о чистом искусстве и ограждение его от всяких привхождений сделали то, что искусство перестало быть свободным. Последователь всяких "измов", произнося свои заклинания, заключал в себя заколдованный круг всяких запрещений...

    Рафаэль и Леонардо, получавшие от заказчиков точные описания содержания им порученных картин, оставались свободными. В своем широком размахе они умели вместить любые условия, не понижая достоинства своего творения. Вот к этой-то истинной свободе замысла и выполнения и должны стремиться те, которые возлюбили реализм как прочную отправную точку".

    "Как хохотали бы Дюрер, Хольбейн, Брейгель-старший, Кранах, наконец, Леонардо, Микеланджело и все великие, если бы им сказали, что чего-то "нельзя!", они принимали самые узкие задания и легко проходили такие Сциллы и Харибды. Мастера даже не поняли бы, если бы им начали толковать о придуманных границах дозволенного. Путь реализма — здоровый путь. От него бесчисленные нахождения. Именно реализм в своем вдохновенном вмещении освободит от всех гнилых предрассудков. В невежестве зарождается предрассудок", — заметил в 1940 году Николай Рерих.

    Леонардо писал: "Не брани меня, читатель, потому что предметы бесчисленны и память моя не может вместить их так, чтобы знать, о чем было и о чем не было говорено в прежних заметках, тем более что я пишу с большими перерывами в разные годы жизни".

    Это заставляет нас помнить и надеяться, что неограниченное знание освобождает от душных пережитков.