Дух Ренессанса возникает, прежде всего, из ощущения долгой истории. Мыслителей античности (дохристианской) люди Возрождения стали воспринимать (и объявлять) своими предками, как в генеалогическом, так и в интеллектуальном плане. Однако преклонение перед античной мыслью не мешает подчас выступать против с ее резкой критикой. Один из примеров — критика решения Гераклита вырвать себе глаза, чтобы зрение не мешало видеть истину. Альберти просто делает крылатый глаз своей эмблемой, а Леонардо открыто называет добровольное лишение себя зрения "величайшей глупостью". За такой сменой отношения к зрению лежит значительно более глубокая смена в отношении к пространству. Стаз — это единственный человеческий орган, позволяющий ощущать (пустое) пространство. Анализируя теорию перспективы у Альберти (первую ренессансную теорию перспективы, развитую Леонардо после Альберти), В. П. Зубов полемизирует с Д. Фреем по поводу различия средневекового и ренессансного понимания пространства. Зубов утверждает, что перспектива как умение видеть пустое содержалась уже в понятийном аппарате средневековых оптиков (прежде всего Витело). Однако его аргументация в данном случае неточна: те фрагменты, на которые он ссылается, показывают, скорее, преодолениe средневековой слепоты к пустому.

    Пустота появилась у античных философов как необходимый элемент атомизма JB— преодоления парадоксов движения, возникающих из допущения единства мира. Таким образом, она была не следствием каких-либо наблюдений, но чисто логической конструкцией. У Альберти и у Леонардо пустое пространство видимо — в этом есть "голый факт", но никакой логики. Логическая проблематика не поднимается ни Альберти, ни Леонардо. И это частично ими осознается и находит место в ряде высказываний. В отличие от античных мыслителей, они стремятся не разрешить все логические проблемы, связанные с существованием мира, его единственностью и движением, а "всего лишь" научиться действовать в нем адекватно желаемому результату.