ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ВОЗРОЖДЕНИЕ - ГЛАВА 4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Оглянемся теперь, прежде чем перейти к рассмотрению жизни и деятельности Леонардо, на то, что мы видели нового в рассмотренной нами эпохе итальянского Возрождения. Создающиеся в XIII—XIV вв. новые классовые взаимоотношения, бурные вспышки классовой борьбы между феодальными элементами и элементами буржуазными, с одной стороны, и этими последними и растущими пролетарскими элементами — с другой, заканчиваются полной победой элементов буржуазных. Победа эта выдвигает на историческую арену новые творческие силы, социально полнокровные и стоящие в совершенно новом отношении к технике, являющейся одной из основных опор их положения. Новые, постепенно складывающиеся производственные отношения теснейшим образом связаны с развитием новых производительных сил, в первую очередь с созданием новой техники. Вместо чисто традиционной, цеховой, рецептурной деятельности техника все больше должна делаться творческой, быстро развивающейся, агрессивной. Вместо анонимных ремесленников все в большем количестве появляются техники- профессионалы, крупные технические индивидуальности, знаменитые далеко за пределами непосредственного места своей деятельности. Но быстрое и принципиально новое развитие техники требует и коренного изменения ее структуры. Техника доходит до состояния, в котором дальнейшее продвижение ее оказывается невозможным без насыщения ее наукой. Повсеместно начинает ощущаться потребность в создании новой технической теории, в кодификации технических знаний и в подведении под них некоего общего теоретического базиса. Техника требует привлечения науки.

В то же время изменившийся социально-экономический базис властно и настойчиво требует изменения и всей идеологической надстройки. Феодальная религиозно-схоластическая система мировоззрения сменяется новой, одним из наиболее характерных проявлений которой является гуманизм с его прославлением индивидуальной творческой личности, с его воскрешением античной культуры и науки. В научный обиход все в большем количестве попадают либо забытые, либо искаженные схоластической наукой античные тексты. А поскольку техника предъявляет все усиливающийся спрос на науку, она, будучи бесчисленными нитями связана с гуманизмом, опирается именно на эти вновь возрождаемые античные научные памятники. Мы видели на ряде примеров, особенно ярко на примере Альберти, что эта связь новой, прогрессивной техники и старой, археологически реконструируемой науки оказывалась мало полезной как для той, так и для другой, но так было только на первых порах. Здоровый, единственно правильный критерий проверки научной теории практической деятельностью, критерий, впервые прочно входящий в науку, именно в это время и четко сформулированный Лукой Пачьоли, должен был неминуемо оказать свое революционизирующее влияние на всю структуру научного знания, на весь метод его доказательства. Но для этого надо было отказаться от ученического переписывания античных образцов, дальше которого не шли гуманисты и современные им техники. Надо было использовать всю ту критическую и положительную работу, которую проделали арабские и западноевропейские схоласты, надо было в то же время обладать достаточной творческой индивидуальностью, чтобы, используя и схоластическое наследие, не подпасть под власть его системы, а отобрать из него все наиболее ценное. Все эти задачи и ряд других, более мелких, стоят перед наукой конца XV — начала XVI в., и все они скрещиваются, как в фокусе, в растрепанном, надрывном, по видимости безрезультатном и невиданно гениальном творчестве Леонардо да Винчи — флорентийского живописца.