ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. МЕХАНИКА - ГЛАВА 2. ФЕОДАЛИЗМ. § 5. ЗАКЛЮЧЕHИЕ

Как мы видели выше, на фундаменте основных понятий механики, основных перипатетических законов, которые подвергались столь усиленной и разносторонней критике со стороны схоластики, строилось в значительной мере все здание не только античной и арабской, но и средневековой западноевропейской механики. Мы видели также, что, наряду с попытками воздвигнуть со свойственной феодальной идеологии схематической стройностью всю механику исключительно на одном из этих законов (первый вариант трактата Иордана Неморария), уже в XIII в. встречаются не менее характерные попытки оторвать отдельные доказательства и отдельные положения механики от перипатетической основы; попытки эти соединяются с изложением некоторых, правда — элементарных, критических или полукритических высказываний по поводу самой этой основы (третий вариант трактата Иордана). Таким образом, мы можем констатировать, что, несмотря на фактическую бесплодность схоластической науки, бесплодность, с неизбежностью определяемую социальной и экономической структурой феодального общества, научная мысль средневековья проделала громадную подготовительную работу. С одной стороны, в рамках и на базе старой, завещанной античной и арабской наукой системы механики, воспринимаемой все более и более полно, подготовляется ряд элементов, выводящих за пределы этой системы; с другой же стороны, ведется усиленное расшатывание самых основ этой системы, критика главных положений, на которых она базировалась. Нужно было собрать воедино все ценное из завещанного предыдущими культурами наследия, усилить и подобрать в единое целое новые достижения, подвести под все это построение новую базу, выковываемую в процессе критики основ, для того чтобы, подобно Кастору и Поллуксу, из уже размягченной многочисленными ударами скорлупы яйца старой механики вышла механика новая. Но именно этот процесс отбора действительно ценного, объединения в единой системе этого ценного с новыми основами, был совершенно не доступен феодальной науке. Только перейдя в другие исторические условия, попав в руки представителей других классов, только будучи самым радикальным образом из дисциплины созерцательно-философской превращена в дисциплину практико-техническую, механика смогла совершить эту метаморфозу. Что это действительно так, что это не только абстрактная гипотеза, а реально существовавшее историческое положение вещей, показывает тот неоспоримый и обычно старательно замалчиваемый Дюхемом и его школой факт, что феодальная механика действительно не создала ни одного произведения, которое бы сплошь состояло из ценных элементов. Все ее шедевры, наряду с ценным и передовым, всегда обнаруживают и зияющие провалы. Особенно важно здесь то, что первая известная нам попытка создать трактат по механике, объединяющий как новые принципиальные положения, так и все ценное из конкретных доказательств, попытка безусловно неудавшаяся и еще насквозь феодальная возникла на почве той страны, которая раньше всех и наиболее радикально повела борьбу с феодальным строем. В своих городах, в кровавой классовой борьбе, страна эта выковала новые капиталистические силы, она в корне изменила отношение к производственной технике и начала создавать новую механику. Страна эта — Италия. Автором трактата был знаменитый своей разносторонней ученостью и своим плохим характером итальянский университетский ученый конца XIV и первых годов XV в. (он умер в 1416 г.) Биаджио Пелакани из Пармы . Он был одним, правда, наиболее крупным и известным, из целой плеяды итальянских университетских математиков и механиков, из которых можно назвать хотя бы Анджело Фоссинфронте да Фоссамброне, Джованни Марлиани, Просдочимо да Бельдоманди и ряд других. Их произведения совершенно не изучены, хотя значение их в формировании классической механики и их влияние на Леонардо да Винчи не подлежат никакому сомнению.

Биаджио Пелакани из Пармы, о жизни которого мы имеем лишь очень скудные сведения, — один из тех позднесхоластических университетских ученых, с которыми уже с середины XV в. ведут решительную борьбу представители новой, буржуазной идеологии — гуманисты, но которые сами в своем творчестве отражают уже немалые влияния новых социальных отношений. Из произведений Биаджио, посвященных механике, до нас дошли два: небольшой трактат "De tactu corporum durorum", напечатанный в представляющем исключительную библиографическую редкость издании Venetiis, 1505, вместе с рядом других математических трактатов, и большой трактат "De ponderibus", сохранившийся в нескольких вариантах в ряде рукописей.

Оба эти произведения, представляющие большой исторический интерес, до сего времени не изданы и почти совершенно не •изучены, так как краткие замечания Дюхема в первом томе его "Origines" и несколько страниц, посвященных им в названной выше сводной работе Торндайка, дают о них только более чем смутное представление. Ввиду этого мы сочли необходимым произвести подробное изучение творчества Биаджио Пелакани по первоисточникам, фотографические копии каковых были нам любезно предоставлены хранящими их библиотеками (миланской Biblioteca Ambrosiana, парижской Bibliotheque Nationale и неаполитанской Biblioteca Nazionale). Однако работа эта оказалась столь трудной и громоздкой, что результаты ее не могли быть вмещены в рамки настоящего исследования. Мы изложим их в специальном труде, ограничившись здесь только несколькими предварительными замечаниями.

Работы Биаджио Пелакани в области механики отличаются тремя основными чертами. Во-первых, они сугубо схоластичны — стоят целиком на почве феодально-абстрактной науки, стремящейся оперировать только математическими и логическими категориями и отмежевывающейся от всякого опыта и технического применения своих результатов. Во-вторых, они ставят перед собой задачу не сколько-нибудь углубленного самостоятельного изучения своего предмета или какой-нибудь его части, а лишь сведения воедино всего наиболее интересного, что узде создано в этой области. Это работы сводные, предназначенные для целей университетского преподавания, а не исследовательские. Наконец, в-третьих, несмотря на свою решительную схоластическую ориентацию, работы эти не могут, хотя, невидимому, и стремятся к этому, полностью отмежеваться от всего того нового, что во время их появления в свет уже бушует в окружающей их автора жизни: оно просачивается в отдельных замечаниях, в несколько большей, чем обычно для схоластов, экспериментальности подхода, в несколько более реалистическом освещении сюжета.

Творчество Биаджио Пелакани является как бы последним аккордом механики феодально-схоластической, аккордом, стремящимся соединить в себе все звучания этой механики и по возможности не допускать никаких посторонних отголосков, каковые, однако, помимо воли автора, проскальзывают в нем, предвещая скорую гибель всей феодально-схоластической системы.