ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ. ЗАКЛЮЧЕHИЕ

Я рассмотрел художественную деятельность Леонардо да Винчи, его биографию и его манускрипты. Поскольку произведения искусства, биографические легенды, представляющие смесь правды с вымыслом, и, наконец, отвлеченная работа логического мышления открывают доступ к живой личности, Леонардо да Винчи постепенно становился для нас из загадочного и обольстительного сфинкса характерною и понятною человеческою фигурою. В умственном отношении это самый могучий гений Ренессанса, с одной стороны, открывающий ослепительные перспективы будущим научным работам, с другой стороны, сосредоточивающий в себе борьбу двух миров, старого и нового: оживленного посредством реставрации языческого предания и ясного, мягкого света христианского богопонимания. Эта идейная борьба отпечатлелась на его художественных произведениях, на всей его жизни, на его научно-философской работе. Картины его, несмотря на совершенство живописного мастерства, не входят прямо и непосредственно в душу зрителя: каждая из них является, прежде всего, каким-то символом сложного, многообъемлющего знания, не примиренных между собою идей, и потому не дает простых, слитных, поэтических ощущений. Эти картины, при всей тонкости эстетических построений, не могут быть признаны полноценными, абсолютными художественными произведениями, законченным выражением, цельною формою сердечно постигнутой человеческой правды. Они не вызывают легких, трогательных настроений и должны быть отнесены к числу редкостных, в своем роде величайших уклонений с пути свободного и волшебно простого творчества. Как бы высоко ни поднялась умственная культура людей, эти гениальные произведения переходной исторической эпохи никогда не станут доступными всему человечеству, никогда не будут любимыми произведениями чутких к красоте и правде натур. Содержание их может быть понято и усвоено только при помощи сложных познаний и многочисленных справок относительно жизни и личных нравственных особенностей Леонардо да Винчи. Этот великий гений, маг и кудесник Ренессанса в своем искусстве является только архивным гением, к которому надо подходить через бесчисленные вороха документов и влияние которого на судьбы настоящего и будущего художественного творчества должно быть признано невозможным.

Сложный материал, скрытый в художественных произведениях Леонардо да Винчи, раскрывается во всей своей пестроте при изучении его жизни и его многочисленных рукописей. Изучение это тоже не дает никакого простого, цельного впечатления. Его жизнь полна шумной суеты, разочарований и скорбей демонического самолюбия, а его научная деятельность, запечатанная от людей на целые века в болезненно капризных письменах, справа налево, только теперь раскрывается в запоздалом великолепии всех этих бесчисленных изобретений и гениальных догадок. Но и теперь она замкнута в холодном отдалении от простой человеческой любознательности: эти чарующие по роскоши издания манускриптов, стоящие тысячи франков и печатающиеся в нумерованных экземплярах, недоступны трудолюбивым научным работникам, которые редко обладают материальными средствами. Можно сказать, что Леонардо да Винчи невольно заразил своих почитателей аристократическою изысканностью, своим гордым отчуждением от простых, восприимчивых людей.

1908. Ноябрь 10.
С.-Петербург.