Новости
Произведения
Галерея
Биографии
Curriculum vitae
Механизмы
Библиография
Публикации
Музыка
WEB-портал
Интерактив


74


Главная  →  Публикации  →  Полнотекстовые монографии  →  Гастев А.А. Леонардо да Винчи. - М.: Мол. Гвардия, 1982. - 400 с., Ил. - (Жизнь замечат. Людей. Сер. Биогр. Вып. 9 (627)).  →  74

Кажется, что природа во многом и для многих животных является скорее суровой мачехой, чем матерью, а для иных не мачехой, а сердобольной матерью: посмотри, как душа, мать природы, заботится о рыбе, испыты­вающей постоянное трение о воду, чтобы она выделяла из пор, находящихся между смычками ее чешуи, клейкую слизь, которая с трудом отстает от рыбы и выполняет для нее то же назначение, как смола для кораблей.Когда в феврале 1500 года герцог Моро, дождавшийся помощи от императора, спустился с гор с пятью тысячами швейцарцев и подступил к Милану, Джакопо Андреа Феррарский находился среди людей, которые, приготовив­шись заранее, открыли ему ворота. После этого герцог без большого труда овладел городом: из-за испытываемых от французской администрации и войска невыносимых притеснений жители не имели причин препятствовать прежнему своему господину. Однако герцог недолго пользовался удачно доставшимися ему плодами его пред­приятия еще и при том, что события приняли смехотворный и оскорбительный для него вид. Скоро, вернувшись с намерением восстановить суверенитет над Миланом, армия французского короля также имела в своем составе швейцарцев, но эти благодаря оплошности при заключе­нии договора выступали под гельветическим знаменем, как и швейцарцы герцога Моро. Последние же, когда это увидели, не пожелали сражаться и потребовали жалование, чтобы затем разойтись по своим кантонам. Не найдя достаточно денег их удовлетворить, Моро в надежде тайно спастись переоделся монахом, но швейцарцы выдали его неприятелю. Герцога поместили в железную клетку, в каких держат преступников, и увезли в замок Лош на Луаре, где он впоследствии скончался вдали от родины.Напившиеся вина при грабеже обывателей гасконские арбалетчики проникли в Корте Веккио и расстреля­ли Коня, желая воспрепятствовать будущим Сфорца ко­гда-нибудь его оседлать. Поднявшись затем в звонницу св. Готтарда, эти разбойники разломали модель летатель­ного аппарата и выкинули ее остатки вместе с некото­рыми бумагами, и много еще набезобразничали. Судьба, безмерно довольная результатами Мастера в теории, слов­но бы решилась уничтожить возможность скорого его возвращения к какой-либо практике. Поместившийся со своими помощниками в бывшем дворце Аццоне Висконти, маршал Тривульцио, набитое соломой чучело которого Моро велел однажды сжечь на рыночной площади, много не огорчался гибелью памят­ника, сделанного ненавистными Сфорца для своего про­славления. Единственно, когда маршал увидел, что шея и голова глиняной лошади повисли на укрепляющей кар­кас проволоке, он велел окончательно отделить эти час­ти, чтобы внезапно не рухнули и не причинили вреда.Правильно же, однако, полагают, что беда не прихо­дит одна: в отчаянии после неудачной попытки Моро спастись верный ему камердинер Джакопо Андреа рас­творил устроенные им самим вместе с Мастером шлюзы, чтобы затопить ближайшую местность, как было предусмотрено изобретателями. Разлившаяся вода достигла монастыря делла Грацие и проникла в трапезную, после чего северная стена долго оставалась сырой, и это спо­собствовало разрушению живописи.  Так что Вазари, шестьдесят лет спустя, после указанного происшествия, посетивший Милан, застал — как сам он свидетель­ствует — на месте знаменитой картины только грязное пятно. Впрочем, за это Джакопо Андреа не понес нака­зания, тогда как за свою преданность герцогу жестоко поплатился. Весь март, который древние называли меся­цем Марса и Ржавчины, то есть войны и гибели, остан­ки Джакопо Андреа и еще одного цирюльника, четверто­ванных на рыночной площади, раскачивались ветром, подвешенные на крюках высоко под сводами девяти ми­ланских ворот, чтобы другие не смели их отворять без разрешения. Если же такого выдающегося и благород­ного человека, как Джакопо Андреа, казнят смертью, мало утешения в том, что злодей кастелян Бернардино делла Корте, нарочно отдавший Замок неприятелю и подло рассчитывавший на благодарность французов, ока­зывается в тюрьме, а его имущество конфисковано. Остается добавить, что дарственная герцога Моро на уча­сток земли близ Верчельских ворот заключением коро­левских юристов признана незаконной и имение Мастера также конфисковано, хотя он ничем таким не провинился и всегда поступал по совести. Вот и теперь, не показывая излишней торопливости пли страха, а также чрез­мерно не огорчаясь, что из-за перемены правительства приходится покидать эту страну, Леонардо в сопровождении Больтраффио и Салаино незадолго до кратковре­менного и бесплодного возвращения Моро в Милан при­был в Мантую.

Перелетные птицы, покидающие гнезда, разрушен­ные войной, собираются вокруг маркизы Изабеллы, что­бы, пользуясь ее гостеприимством к художникам, удоб­нее выбрать, какому rocyдарю или республике выгоднее и приятней служить, если, как Леонардо, их не требует родина, в других обстоятельствах мало заботившаяся о своем гражданине. За двенадцать лет, истекших с тех пор, когда Мастер устраивал мантуанским Гонзагам театр для постановки пьесы Полициано «Орфей», маркиза достигла тридцатилетнего возраста, и ее склонность и лю­бовь к искусству еще укрепились. Леонардо без двух лет пятьдесят, и его слава раскатывается по Италии и дру­гим странам, подобная звукам колокола, от которых не­возможно укрыться: поэт АриостоАриосто Лодовико (1474—1533) — знаменитый италь­янский поэт, автор «Неистового Роланда», написанного в Ферраре в 1505—1515 гг. в тридцать третьей песне «Неистового Роланда» упоминает о нем в числе наиболее знаменитых живописцев своего времени, имеете с мантуанцем Мантеньей и Джованни Беллини, вене­цианцем. Так что неудивительно, если маркиза настой­чиво уговаривает его поступить к ней на службу или, временно оставаясь в Мантуе, написать картину какого бы ни было размера и важности. Мастер же объясняет свою неуступчивость желанием Синьории быть ему во Флоренции, а относительно картины ссылается па извест­ные ему одному обязательства перед королем и его приближенными — наместником Карлом де Шомон и секре­тарем господином Флоримоном Роберте. Однако маркизе при особенной вязкости в этих делах удается вынудить обещание Мастера написать ее портрет; тогда он сделал прославленный теперь по всему миру рисунок, который взял с собою, направляясь в Венецию с целью исследо­вать и, если возможно, измерить объем и движение легкого, каким наподобие кита или дельфина дышит земля. В Венеции, рассудил Леонардо, благодаря сильным при­ливам это удобнее, чем в другом месте.





 
Дизайн сайта и CMS - "Андерскай"
Поиск по сайту
Карта сайта

Проект Института новых
образовательных технологий
и информатизации РГГУ