О КОМПОЗИЦИИ КАРТИHЫ КВАТРОЧЕHТО. 12

Возрождение не переставало поражаться этому чудесному качеству живописи; часто оно усматривало сходство, доведенное до полного обмана зрения, даже в произведениях, на наш современный взгляд вполне условных. И это лишнее доказательство того, насколько визуалистичной была сама установка зрительского ожидания. Однако трудно сказать, что в большей степени поражало и зачаровывало зрителей той эпохи: то ли, что художник сумел изобразить столь похоже реальность, или то, что эта созданная им вторая реальность на самом деле не существует, что она представляет собой зрительную иллюзию.

Ренессансный художник, создавая вещи иллюзорные, помещая их в иллюзорное пространство, внутренне отчуждает их и тем самым от них освобождается. Перспектива, дистанция в построении ренессансной картины приобретает значение фактора не только формального, но и психологического: реализуя на полотне свои замыслы, художник как бы отбрасывает их за пределы пространства реального в воображаемое пространство живописной иллюзии.

Аналогичная ситуация реализована и в пределах самой ренессансной картины. Пространство, в котором существует герой картины, освобождается, расчищается, все предметы отодвигаются в глубину, выстраиваются друг за другом и, подчинясь законам перспективы, уменьшаются. Композиция картины Возрождения освобождает место для героя. Теперь ему просторно в этом мире, отброшенном в перспективную глубину заднего плана; просторно, но одиноко, так же как немножко одиноко и реальному человеку Возрождения в его реальном мире, упорядоченном и так хорошо устроенном, что, в сущности, он уже не нуждается ни в божественном вмешательстве, ни в постоянном божественном покровительстве и руководстве; в мире, который полностью подготовлен для того, чтобы человек мог в нем существовать самостоятельно.