О СЮЖЕТHОЙ И КОМПОЗИЦИОHHОЙ РОЛИ ЖЕСТА. 1

Жест в живописи - эквивалент слова, он озвучивает немое изображение. На уровне сюжетном жест входит в систему незвукового языка той или иной эпохи; поэтому чтобы правильно прочитать то, что записано жестами в изображении, необходимо владеть этим языком. В средневековой живописи расшифровка сообщения, выраженного жестом, облегчается тем, что главная роль принадлежала в ней не бытовой, но ритуальной жестикуляции; во всяком случае, она превалировала над жестами случайными, необязательными, не связанными с основным смыслом сюжета.

Ритуальный жест клиширован, он не производится, а воспроизводится. Естественно, что при каждом новом повторении он получает, как правило, несколько иную интерпретацию. В ритуале, как в пантомиме или танце, жест может обладать большей или меньшей экспрессией, быть более или менее точным по рисунку; это зависит от исполнителя. В живописи это зависит от таланта и темперамента художника. Однако важна в данном случае установка на воспроизведение, повторение фиксированного, нормы. Та же установка определяет и позицию зрителя, который настроен на узнавание уже известного, ожидаемого, он не ждет и не приемлет эффекта неожиданного. Ритуальный жест принципиально несоизмерим с психологической ситуацией; с точки зрения этой ситуации он в подавляющем большинстве случаев будет восприниматься или как преувеличенно или как недостаточно выразительный. Поэтому степень психологического правдоподобия не может служить критерием при дешифровке средневековой жестикуляции.

Из всей системы ритуальных средневековых жестов можно попытаться выделить как наиболее значимые два взаимосвязанных жеста, раскрывающих важнейшее положение христианской религии: учение о передаче откровения и, соответственно, о принятии его. Это знак передачи и знак приема. В той или иной форме они обычно входят в любой сюжет, составляя род смыслового подтекста всей остальной обрядовой жестикуляции. Вне зависимости от иконографического построения сцены один или несколько персонажей делают жест благословения, то есть передачи благой вести, благодати, в то время как остальные, подобно расставленным в разных местах звукоуловителям, принимают эту весть.