847. C. A. 116 V.

Малый огонек, сохранившийся на угольке, сре­ди теплого пепла, питался тягостно и скудно ма­лым соком, который еще оставался в нем. Когда появилась управительница кухни, дабы использо­вать его для обычных кухонных дел, то положила она в плиту дров и серной спичкой воскресила в нем, почти потухшем, небольшое пламя, показав­шееся среди сложенных поленьев, поставила на него котел и без дальних размышлений спокойно ушла.

Тогда огонь, радуясь лежащим поверх него поленьям, начал подниматься ввысь, гоня прочь воздух из щелей этих самых дров, среди которых он стал, шутя и веселясь, извиваться. И вот при­нялся он выглядывать наружу из поленьев, в ко­торых проделал для себя приятные оконца, и, выпустив на волю поблескивавшие и искристые язычки, вдруг разогнал черную тьму запертой кухни, и его выросшее пламя стало весело играть с воздухом, окружающим его, и, со сладким роко­том запев, образовало нежный звон.

Огонь, радуясь сухим дровам, которые он на­шел в плите, и приблизившись к ним, начал с ни ми заигрывать, охватывая их своими малым  пламенцами, и то тут, то там пробивался сквозь щели, которые он нашел между поленьев. И, бегая промеж них в праздничном, радостном беге начал он виться ввысь и появился в прощелинах верхних поленьев, проделав в них себе прият­ные оконца то тут, то там.

Когда увидел он, что уже сильно поднялся над дровами и достаточно разросся, он принялся раз­дувать свой нежный и спокойный дух в надутое и невыносимое чванство, словно бы убедив себя в том, что он может стянуть весь верхний элемент [огня] на малую толику дров.

И начав пыхтеть, и наполнив треском и свер­канием искр всю печь кругом, стало поднимать­ся растущее пламя, соединившись воедино, в воз­дух... когда верхушки пламени ударились в дно котла наверху...