4

Леонардо не мог ограничиться ролью равнодушного наблюдателя мира. Изучая законы падения воды, он замышляет сооружение плотины и орошение полей. Пристально всматриваясь в полет орла и строение крыльев летучей мыши и бабочки, он мечтает о том, чтобы завоевать для человека стихию воздуха. Во всем этом сказалось то, что Леонардо воодушевляла мысль о подчинении природы разумной воле человека.

Правда, на смену схоластической системе он так и не создал новой системы, в записях его постоянно встречаются противоречия. Но решающее значение имели не конечные выводы его ума, а то особенное положение, которое он сумел занять по отношению к явлениям мира, готовность забыть о предвзятостях старых систем и старых авторитетов, способность широко раскрытым взором наблюдать действительность, настойчивое желание в частном уразуметь всеобщее; готовность проверить свои ощущения числом; способность увидать красоту и гармонию в реальном мире и решимость идти навстречу природе с требованием служить человеку. Сама способность Леонардо переходить из одного состояния в другое должна была переполнять его чувством пьянящей свободы.

С природой одною он жизнью дышал:
Ручья разумел лепетанье,
И говор древесных листов понимал,
И чувствовал трав прозябанье...

Эти слова Баратынского, сказанные им по поводу Гете, применимы и к Леонардо да Винчи. Вот почему, как бы не расценивать его достижения в отдельных науках, нужно признать, что сама способность его чувствовать себя как дома в различных областях знаний позволила ему и в своих художественных шедеврах передать небывалое еще ранее ощущение близости человека к природе. Это решительно отличало Леонардо от его предшественников - живописцев XV века. Те умели использовать лишь отдельные достижения науки, вроде анатомии и перспективы, - Леонардо обогащает искусство всем своим опытом ученого, перед глазами которого весь мир лежит как раскрытая книга.

Несмотря на то, что Леонардо так и не преодолел традиционного взгляда на движение, как на нарушение естественного состояния вещей, движение, как "причина всякой жизни", по его выражению, неизменно привлекало его к себе. Не ограничиваясь понятием механического движения, Леонардо приходит к пониманию изменчивости и круговорота вещей как закона реального мира. "Тело каждого питающего себя существа постоянно умирает и постоянно обновляется", - замечает он, и в своих догадках о далеком прошлом земли приближается к признанию этого положения основой мироздания. По выражению Леонардо, "природа усладительна и изобильна в своих изменениях".

Общие понятия, выработанные Леонардо в его научных изысканиях, не могли не сказаться и на его художественной деятельности. В этом не было никакого отступничества по отношению к искусству. Ведь ни один художник не может обойтись без общих понятий. Внеся в искусство ряд новых общих понятий, Леонардо значительно его обогатил.

Если в науке Леонардо доверял прежде всего опыту, то и в живописи он исходил из того, что непосредственно видит глаз. Он даже считал, что зрение менее обманывает человека, чем другие чувства и рассудок, и он с таким же энтузиазмом говорит о глазе, как и о солнце. Вместе с тем Леонардо и в искусстве не забывал о тон общей закономерности, познание которой избавляет от необходимости обращения к опыту. Как в своей научной, так и в художественной деятельности Леонардо привлекало все живое, изменчивое, развивающееся, будет ли это физическое и душевное движение человека, дуновение ветра, падение воды, распространение солнечных лучей. В движении заключена для него прелесть жизни.